Исковая давность
Такое решение вопроса представляется вполне справедливым, так как если управомоченное лицо не знает о нарушении своего права, то оно, естественно, не может воспользоваться правом на защиту. Но в этом случае уже ответчик может доказывать, что о нарушении права истец должен был узнать раньше, чем он узнал об этом фактически. И если действительно будет установлено, что истец не узнал своевременно о нарушении своего права из-за своей халатности, давность начинает течь с того момента, когда по обстоятельствам дела истец должен был узнать о нарушении.
Знание лица о нарушении принадлежащего ему права как начальный момент течения исковой давности не должно, однако, толковаться расширительно. Закон связывает начало течения исковой давности лишь с тем, что лицо узнало или должно было узнать о факте нарушения своего права. Никакие другие обстоятельства, кроме прямо указанных в законе, на начало течения исковой давности не влияют. Так, лицо, право которого нарушено, может не знать, кто является правонарушителем либо не иметь сведений о месте его нахождения; потерпевший может быть лишен фактической возможности предъявить иск, например, в связи с отсутствием средств или болезнью; у него могут быть трудности с определением размера причиненного вреда либо сбором необходимых доказательств и т.п. Однако все эти и сходные с ними обстоятельства по действующему законодательству не влияют на начало течения исковой давности.
Подобный подход едва ли справедлив, поскольку подчас потерпевший либо вовсе лишен возможности защитить свое нарушенное право, либо по крайней мере испытывает затруднения в осуществлении этой возможности. В то же время очевидно, что если бы при отсчете начала течения исковой давности во внимание принимались любые обстоятельства, затрудняющие защиту нарушенного права, то правила об исковой давности в значительной степени утратили бы определенность как свое необходимое качество, а также открылись бы широкие возможности для злоупотреблений. Выход видится в разумной модернизации действующих правил о начале исковой давности, которые давно в этом нуждаются.
Наиболее актуальным в этом плане является вопрос о начале течения исковой давности в случае, когда потерпевший не знает, кто нарушил его право. Данный вопрос обсуждается в юридической литературе довольно давно, в связи с чем можно выделить два подхода к его решению. Как писал Б.Б. Черепахин, еще до издания Основ гражданского законодательства 1961 г. в литературе и судебной практике, преимущественно по отношению к виндикационным искам, а также искам о возмещении внедоговорного вреда, получила распространение теория, согласно которой исковая давность начинает течь с того дня, когда субъект нарушенного права узнал о факте нарушения и личности нарушителя. Однако данная точка зрения не была воспринята Основами и последующим законодательством, включая действующий ГК: знание личности нарушителя не рассматривается в качестве условия возникновения права на иск и начала течения исковой давности.
По мнению другой группы ученых, законодательство вполне обоснованно не связывает начало течения исковой давности с таким условием, как знание потерпевшего о том, кто нарушил его право. Если нарушитель неизвестен или имеются иные фактические затруднения с защитой нарушенного права, потерпевший имеет возможность просить суд о восстановлении пропущенной по уважительной причине исковой давности.