Порядок и последствия признания сделки недействительной
Сказанное позволяет заключить, что порядок признания сделок недействительными не может служить надежным критерием подразделения их на оспоримые и ничтожные. К тому же иногда в конкретных статьях закона говорится лишь о недействительности сделок, но не указывается на то, к оспоримым или к ничтожным относится та или иная сделка.
Вторым критерием разграничения оспоримых и ничтожных сделок является круг лиц, которые могут заявлять о недействительности сделки. Применительно к оспоримым сделкам это могут делать лишь указанные в законе лица; требование же о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым лицом, интересы которого затрагиваются данной сделкой; кроме того, суд может применить такие последствия по собственной инициативе.
На первый взгляд данный критерий позволяет более четко, чем порядок признания сделок недействительными, разграничить оспоримые и ничтожные сделки. Однако при ближайшем рассмотрении и он оказывается недостаточным.
Во-первых, в ряде случаев, когда дело касается явно оспоримых сделок, закон не указывает, кем могут заявляться требования о признании их недействительными.
Во-вторых, в п. 2 ст. 166 ГК названы уполномоченные лица в отношении лишь двух требований, а именно: 1) о признании оспоримой сделки недействительной и 2) о применении последствий недействительности ничтожной сделки. Между тем помимо них могут заявляться также требования о применении последствий недействительности оспоримой сделки и о признании недействительной ничтожной сделки. Заявлять два последних требования могут, очевидно, любые заинтересованные лица.
Таким образом, подразделение недействительных сделок на оспоримые и ничтожные исходя из круга лиц, управомоченных заявлять соответствующие требования, оказывается тоже нечетким. Кроме того, очевидно, что данный признак лежит не в основе рассматриваемого деления, а скорее является его следствием.
Аналогичный характер носят и другие различия, существующие между оспоримыми и ничтожными сделками: а) разные сроки исковой давности, установленные для признания оспоримых сделок недействительными и применения последствий недействительности ничтожных сделок; б) возможность прекращения действия оспоримых сделок на будущее время, что не допускается в отношении ничтожных сделок.
Сказанное позволяет сделать вывод, что вопреки мнению некоторых авторов, между оспоримыми и ничтожными сделками нет сущностных различий, а критерии их разграничения носят формальный характер. Иными словами, подразделение сделок на указанные виды производится исключительно по воле законодателя, который может любую недействительную сделку отнести либо к оспоримым, либо к ничтожным.
При этом действующее законодательство исходит из презумпции ничтожности недействительной сделки. Отношение к такому решению в литературе неоднозначно: по мнению одних авторов, эта презумпция является естественной и единственно возможной; другие же ученые полагают, что более обоснованным было бы признание всех недействительных сделок оспоримыми, если только закон прямо не относит их к числу ничтожных.
Хотя более предпочтительным представляется именно второй подход, позиция законодателя по данному вопросу выражена достаточно определенно: если закон не устанавливает, что недействительная сделка оспорима или не предусматривает иных последствий нарушения, такая сделка является ничтожной. Из этого следует, что данная сделка может не исполняться ее участниками, а также игнорироваться третьими лицами.